Рациональная модель

• 08.02.2022

Форсайт и его коллеги также предложили важный исходный пункт для оценки стратегического поведения во время ультимативной игры — это была диктаторская игра. В такой игре участник, делающий ход первым, составляет реестр контрактов и принимает решение о дележе денежной суммы М, и это решение является окончательным, поскольку его контрагент не может отклонить предложение. В ультимативной игре у первого игрока должны быть сформированы ожидания относительно резервной ценности контрагента, то есть такой суммы, предложение которой он отклонит. Такие стратегические ожидания в отношении резервной ценности препятствуют учету фактора «справедливости». Поскольку в диктаторской игре принятое первым игроком решение о дележе является окончательным, предполагается, что в процессе принятия этого решения резервная ценность контрагента не учитывается.

Согласно теоретическому прогнозу, диктатор, действующий в собственных интересах и испытывающий постоянную потребность в деньгах, будет забирать себе всю сумму М, ничего не оставляя своему контрагенту. Форсайт и его соавторы обнаружили, что игроки, делающие ход первыми в диктаторской игре, оставляли себе намного большую сумму, чем в ультимативной игре. Однако значительное их количество, точнее около 20%, продолжало делить деньги поровну. Авторы исследования пришли к выводу, что «распределение вероятности целей игроков, делающих ход первыми в ультимативной игре, невозможно полностью объяснить их склонностью к справедливости». Но как нам совместить данные экспериментов с ультимативными и диктаторскими играми?

Рациональная модель, объясняющая результаты игр обоих типов, может быть построена на основе ожиданий их участников. Участники подобных простых экспериментов, особенно с диктаторскими играми, могут неосознанно задуматься о том, какую цель ставит перед собой экспериментатор. Во-первых, они могут посчитать, что их действия в данной игре повлияют на решение экспериментатора о привлечении их к участию в следующих играх. Во-вторых, они могут подумать, что их пригласят участвовать в будущих экспериментах, но неизвестно в каких, и это будет их беспокоить. В-третьих, их может волновать, что они покажутся экспериментатору жадными, и он их за это осудит. В последнем случае «справедливость» не является их «собственным» предпочтением, а является следствием суждений других людей. Следует заметить, что ни одно из этих «объяснений» не требует персональной справедливости или учета полезности, приносимой дележом.